02.05.2012 | Сообщения в журнале "еврейский берлин" | Выставка

О выставке «Еврейские мигранты из Восточной Европы в Берлине 1920–1930 годов»

После Первой мировой войны Берлин стал прибежищем и промежуточной станцией для десятков тысяч евреев, бежавших от войны, погромов и революции из России, Литвы или Галиции. При этом Берлин никогда не был для этих людей пределом мечтаний. Кто мог, отправлялся отсюда дальше, в США или Палестину. Тем не менее, на более чем десять лет город стал центром еврейской миграции, а, следовательно – и еврейской культуры. Опираясь на экспонаты тех времен и новый научный материал, выставка «Берлин-Транзит» в шести тематических разделах рассказывает историю этой миграционной волны и подчеркивает ее значение для развития столицы – задача крайне важная, ибо в культурной памяти города эта эпоха почти не оставила следов. При этом авторы выставки сотрудничали с компетентными партнерами: исследовательский проект Института Восточной Европы при Свободном университете Берлина «Шарлоттенград и Шойненфиртель» посвящен именно этому комплексу тем.

В Веймарской республике проживало полмиллиона эмигрантов. Количество русско-еврейских беженцев в Берлине временами достигало 50 000. Часть выставки «В Берлин!» рассказывает о погромах во время гражданской войны, которые лишили сотни тысяч евреев жизни, а полмиллиона – родины. Посетители выставки могут рассмотреть ходатайства о разрешении на пребывание, паспорта, рекомендационные письма и разные прошения, чтобы хоть немного представить себе, насколько сложной и тяжкой была жизнь эмигрантов, у которых помимо официальной отсрочки депортации не было никаких прав. Здесь показывают и исторические фильмы, а также, впервые за 88 лет – рисунки погромов киевского авангардиста Иссахара Бен Рыбака, который проживает в Берлине с 1921 года. Первая выставка рисунков состоялась в 1923 году, и еврейские газеты тех времен отвергли публикацию очень реалистичных изображений Рыбака из уважения к чувствам переживших эти ужасы современников.

Отдельное помещение посвящено ареалу на северо-востоке от площади Александрплац, куда судьба забросила многих самых бедных из эмигрантов. Здесь можно проследить, как имидж района Шойненфиртель становился вначале все более демоническим, а потом постепенно был стилизован под живописную идиллию. Полицейские снимки – документации раций и арестов – уже печатались в газетах с порочащими или насмешливыми надписями и внушали читателям, что в этом районе бесчинствуют преступники, проститутки и подозрительные восточноевропейские евреи. Создатели выставки объясняют, что такие изображения служили проекцией для страхов социальной деградации и преобладания чужих элементов в обществе. Но и жанровые снимки известных фотографов (некоторые из которых были евреями, например – Авраам Писарек) укрепляли искаженный образ района и клише «еврейского штетла посреди крупного города». Фотогеничный облик евреев с пейсами, бородами и в кафтанах прочно укоренился в представлении публики о квартале Шойненфиртель. Выставка помогает провести анализ этих образов-икон и противопоставляет их иным снимкам, например работам фотографа Эрнста Тормана (объектами которого чаще всего были рабочие), а также частным фотографиям – здесь и первый школьный день, и Бар-мицва, и семейное празднество – по которым однозначно видно, что многие эмигранты старались внешне приспосабливаться к немецкому окружению.

Некоторые из посетителей, наверное, еще помнят Йозефа Лаутмана (1916-2005), выросшего в семье ортодоксальных польских евреев. На выставке можно послушать радиоинтервью Лаутмана как одного из последних очевидцев жизни в старом районе Шойненфиртель. Йоссель родился на улице Гренадирштрассе (и даже здесь, в самом эпицентре района, выходцы из Восточной Европы составляли лишь треть жителей), где его отец содержал молочную лавку. Он рассказывает, как он посещал школу Талмуд-Тора, как ходил играть в футбол (особенно охотно – во время богослужений), рассказывает о «публичных женщинах и алкоголиках», но и о буржуазном слое с Запада, приезжавшем сюда за покупками, потому что здесь было больше кошерных магазинов.

Мировоззрение и социальная структура мигрантов были самыми разнообразными и не соответствовали стереотипным фотографиям. Здесь можно было встретить анархистов и царистов, атеистов и сионистов, рабочих и зубных врачей. Но эти группы людей меньше бросались в глаза, наравне с более зажиточными мигрантами, поселившимися вокруг Курфюрстендамма, в так называемом «Шарлоттенграде». Их круг представлен на примере разветвленной семьи нефтяного магната Кагана, уроженца Баку. Каган разбогател в Российской империи и был главой большого семейства верующих сионистов, сторонников иврита и заселения Палестины. Семья щедро раздавала цедаку, а в их девятикомнатной квартире на Шлютерштрассе находилась частная синагога и большой салон, в котором регулярно бывали многие именитые и безызвестные мигранты.

В помещении «Голоса мигрантов» можно услышать, как разные представители этой группы относились к Берлину, сионизму, «восточным евреям» (которых немецкие евреи воспринимали неоднозначно, но считали аутентичными), к безработице, инфляции, потенциальным целям эмиграции. Каждый рассказывает об этом на своем языке: русском, идише, иврите или немецком. Слышны голоса простых людей, но и знаменитых, таких как Семен Дубнов или Илья Эренбург, который возмущается: есть, мол, люди, которые, прожив пять лет в Германии, все еще не знают по-немецки ни единого слова кроме «битте!».

Прослушав эти размышления, а также, по желанию, песни еврейского лэйбла звукозаписи «Семер», посетитель переходит в следующее отделение выставки. Помещение «Вавилон» оказывается зрелищем для библиофилов: в стеклянном кубе парят книги с великолепной графикой и типографией, драгоценными переплетами. Конструктивистский шрифт на переплете изданных Натаном
Альтманом график, красивые иллюстрации Эль Лисицкого и стихи Иегуды Галеви в книге еврейского издательства Клал Ферлаг (успешно экспортировавшего свои книги в Восточную Европу), Сказки братьев Гримм в переводе на иврит Хаима Нахмана Бялика... Это просто сокровищница!

Берлин 20-х годов был периодом расцвета эмигрантских издательств, местом рождения более 80 союзов восточноевропейских евреев, создавших инфраструктуру эмигрантского общества и систему взаимопомощи, был местом жительства дальновидных издателей, таких как Зиновий Гржебин или Иосиф Гессен («Руль»). Также в Берлине 1920–1930 жили великие художники и
скульпторы, которым посвящено последнее помещение выставки. Их представляют картины Иссахара Бера Рыбака и импрессионистские портреты Леонида Пастернака (отца Бориса), а также конструктивистские скульптуры Наума Габо.

Выставка проходит в Еврейском музее Берлина до 15 июля.           

Юдит Кесслер