01.03.2012 | Сообщения в журнале "еврейский берлин" | Культура, Еврейская жизнь

60 лет «Неделе братства»

«Тот, кто стремится к диалогу, должен быть в состоянии четко определить как общие позиции сторон, так и их различия», – писал раввин Хенри Г. Брандт, председатель Общей конференции раввинов Германии. Этим требованием еврейский президент Германского совета по координации обществ по христианско-еврейскому сотрудничеству (DKR) однозначно высказывается против притворной гармонии в диалоге евреев и христиан.

В середине марта состоится ежегодная «Неделя братства» –  очередной из центральных моментов этого получившего официальный характер диалога. Открытие Недели в этом году состоится в Лейпциге, где будет вручена медаль Бубера-Розенцвейга. Ее лауреатом на сей раз станет председатель Совета Евангелической церкви Германии Николаус Шнайдер, отличившийся, среди прочего, тем, что решительно и безоговорочно отверг миссионерскую деятельность христиан среди евреев, опираясь на свое убеждение, что «христианская церковь не вытеснила Народ господний Израиль, а встала рядом с ним».

Прекрасно. Но имя Николауса Шнайдера известно не многим. Неужели одно только повторное открытие старой истины, гласящей, что евреев необязательно обращать в христианство, уже достойно премии? Почему в наше время все еще считается необходимым «поворот и новое формирование христианско-еврейских отношений на уровне службы, благовещения и учения», за которые выступает лауреат? Неужели все 60 лет деятельности обществ по христианско-еврейскому сотрудничеству оказали на церковь столь незначительное влияние? В таком случае – в чем же основание для торжества?

«Мы верим в Иисуса Христа, еврея, Мессию Израиля и Спасителя всего мира, что связывает народы мира с Народом Господним», – так звучит формулировка Рейнского синода 1980 года. Эта фраза упускает из виду, что еврейская надежда на явление мессии решающим образом отличается от веры христиан в Христа. В отношении этих различий папа римский Иоанн Павел II выражался более четко: «Полностью признавая те узы, которые их связывают, каждое их сообществ желает, чтобы к его неповторимой сущности относились с пониманием и уважением». Для папы Бенедикта XVI же евреи являются не «нашими старшими братьями», а всего лишь «братьями среди еврейского народа, с которым нас связывает общее духовное наследство». В 2008 году Ватикан назвал евреев «народом Авраама» и противопоставил их «народу Нового Завета». Вопрос о приоритете утратил значение. В этом свете новую формулировку молитвы страстной пятницы, введенную Бенедиктом XVI, можно рассматривать как разрыв с постконсилиарной католической теологией – то, что было возможным в те времена, теперь, к 50-й годовщине Второго Ватиканского собора, вновь подлежит дискуссии.

Размышления Эрнста Людвига Эрлиха после декларации Собора об отношении к другим религиям «Nostra aetate» применимы к диалогу религий как таковому: «Возникают вопросы: Кто что должен предпринять? К чему должны привести так называемые ‚диалоги’? Кто может участвовать в этой ‚братской беседе’? Неужели пасторам теперь надо броситься в поиски раввинов – чем ортодоксальнее, тем лучше – чтобы хоть как-то соответствовать декларации Собора? Неужели мы должны проводить огромные конференции, на которых толпища католиков и евреев станут заверять друг друга в обоюдной симпатии, а католики могли бы простить друг другу горе, причиненное евреям в веках?» Так же и DKR не стоит довольствоваться достигнутым за 60 лет «Недели братства». «Эти вопросы, накопившиеся за десятилетия, требуют постоянного переосмысления», – считает раввин Андреас Нахама.

Когда христианская сторона стремится к сближению с евреями или Израилем, речь чаще всего идет об абстрактной величине, никак не соответствующей сегодняшнему еврейству во всем его многообразии и даже во всей его противоречивости. Раввин Вальтер Гомолка признается, что чувствует себя «динозавром», если кто-то из архиепископов приветствует его как «старшего брата христианства». По мнению Гомолки, в своих недавно вышедших книгах о Христе Бенедикт XVI хоть и говорит о евреях крайне уважительно, но игнорирует все расхождения во мнениях – например, вытекающие из разных толкований Священного писания разные взгляды на вопрос посвящения женщин в сан священника или допустимость развода. Именно такие вопросы Гомолка считает достойным предметом для диалога религий, не ограничивающегося любезностями. Подходящей темой для дискуссии могли бы быть и разные взгляды на человека, о котором говорил уже Лео Бек. Гомолка поясняет, что евреи видят человека как творение и подобие Божье, предопределенное к свободе и умеющее отличать Добро от Зла. Это видение противоречит, например, учению Павла о том, что человек нуждается в спасении как Божьем действии.

Одной из асимметрий христианско-еврейского диалога является тот факт, что для евреев Иисус почти не играет роли. Возьмем пример еврейских эмигрантов первого или второго поколения – многие из них хоть и являются членами общин, но почти никогда не практикуют еврейские религиозные традиции – и попробуем представить себе, что могло бы побудить их вступать в межрелигиозную беседу с христианами? Во многих из 83 существующих обществ христианско-еврейского сотрудничества не хватает активных еврейских членов. Для того чтобы привлечь еврейских собеседников к диалогу, надо позаботиться о том, чтобы в Германии им были предоставлены возможности теологического образования. Пока что за равноправие еврейской теологии с христианскими теологиями и Мусульманскими центрами в университетах Германии выступали только отдельные епископы, а не DKR. Раввин Нахама видит потенциал диалога на будущее в том, «что речь может пойти не только об осмыслении общей истории и различных определений в наших традициях, но и о совместном решении общих проблем, например, о сохранения мира, сотворенного Богом».

Хартмут Бомхофф