01.04.2012 | Сообщения в журнале "еврейский берлин" |

На примере семьи Лессер историки Ирене Дикман и Беттина Гетце рассказывают историю немецко-еврейских отношений после эдикта об эмансипации 1812 года

Ирене Дикман и Беттине Гетце повезло: в лице Лессеров они нашли семью, история которой настолько хорошо задокументирована, что ее почти непрерывно можно проследить начиная с 17-го века. Поэтому биографии некоторых членов этой семьи среднего сословия (разумеется, исключительно мужского пола) смогли послужить красной нитью авторам только что вышедшей книги и дали возможность более пластично подойти к теме эдикта об эмансипации 1812 года и его последствий для евреев Пруссии. История немецко-еврейских отношений пересказана здесь со всеми ее взлетами и падениями.

Но начнем с начала: в 1691 году братья Исаак, Якоб и Маркус Давид, получив охранные грамоты Бранденбургского курфюрста, поселились в городке Ратенове. Спустя 100 лет, правление трех королей и несколько указов, ограничивавших свободу евреев, в Ратенове жили уже 57 евреев. После восхождения на престол Фридриха Вильгельма III вновь начали продвигаться замороженные было планы реформы для «улучшения гражданского положения евреев». Но лишь 12 марта 1812 года, т.е. ровно 200 лет назад, свершилось долгожданное: вычеркнув несколько параграфов (например, предложение впредь называть евреев «моисеистами») король подписал «Эдикт, регулирующий гражданское положение евреев в Прусском государстве». В нем проживающие в Пруссии евреи были объявлены «постоянными жителями и гражданами Пруссии». Через девять месяцев еврей Якоб Левин (1762–1819), правнук обладателя защитной грамоты Якоба Давида, получил грамоту, подтверждающую его гражданство. В соответствии с одним из 39 параграфов нового эдикта, требующим, чтобы евреи приняли постоянные фамилии, он отныне называет себя Якобом Лессером.

Подписанию эдикта предшествовали затянувшиеся на много лет дискуссии и несколько общих законов о модернизации городов и сельского хозяйства. Почти полное равноправие евреев вызвало восторженную реакцию еврейского населения. Многие евреи писали королю экзальтированные письма благодарности. Современному читателю может показаться странным раболепный тон, которым написаны эти письма и прошения – ходатайства о разрешении на поселение, на покупку дома, на занятие определенным ремеслом. Стиль этих обращений позволяет нам понять, под каким постоянным давлением находились тогда евреи Пруссии. Впоследствии и этот эдикт был неоднократно изменен и ограничен. Например, евреи не имели права занимать определенные государственные или высокие военные должности. В то же время военная служба считались в еврейских семьях очень престижным занятием – почти все потомки мужского пола в семье Якоба Лессера служили в армии (и сочиняли патриотические стихи).

Сын Якоба – Людвиг (рожд. в 1802 еще под именем Левин Якоб) переехал в Берлин, учился и работал в банке М. Оппенгейма и активно участвовал в культурной жизни. Людвиг обожал Берлин и сочинял поэмы, восхваляющие столицу. Он много писал, порой пользуясь псевдонимами «Либер» и «Петрарка», вступил в «Воскресное общество» и «Общество друзей», чьи списки членов по существу являлись сводкой всех влиятельных личностей в духовном и экономическом мире Берлина.

Любовь к обществам и компаниям и социальная активность Людвига типична для развивающейся еврейской буржуазии, которая постепенно переносила центр своего мира из синагог в клубы и объединения и стремилась интегрироваться в буржуазный слой Берлина. Лессер был одним из членов-учредителей созданного в 1845 г. «Общества сторонников реформы иудаизма», выступающего за устранение оставшихся неравенств между евреями и христианами и за модернизацию еврейского богослужения. «Закостенелая вера непреодолимо разошлась с реальной жизнью», – говорилось в публичном призыве общества. Его члены требовали «положительной религии». Еврейская реформистская община Берлина, в Правлении которой работал Лессер, построила новую синагогу на Иоханнисштрассе. Службы проходили здесь в основном на немецком языке, мужские и женские места находились в одном и том же помещении. Людвиг Лессер умер в 1867 году и был похоронен на кладбище на Шенхаузер Аллее. Два года спустя вышел «Закон о равноправии всех вероисповеданий».

В середине 19-го века стало очевидно, что, в связи со стремительной индустриализацией, ремесла и сельское хозяйство не представляли перспектив, и поэтому многие евреи вновь обратились к торговым профессиям, из которых должны были выйти. В 1853 году «Общая газета еврейства» заклинала читателей: «Никакого ученого воспитания!.. Все возможные прикладные профессии и никаких других!» Возможно, к этому призыву прислушался и сын Людвига Рихард (1839–1914). Как и половина еврейских детей того времени, он посещал нееврейскую школу. Потом он стал книготорговцем, работал в разных городах, был редактором «Германской колониальной газеты» и выпускал листок с рекомендациями для эмигрантов, а впоследствии вновь поселился в Берлине. В пожилом возрасте Рихард оставил профессию и открыл садоводческое хозяйство.

Рихард был масоном, открытым, вольномыслящим и политически либеральным космополитом. В возрасте 45 лет он перешел в протестантство, руководствуясь, скорее всего, не религиозными или прагматичными усмотрениями, а тем принципом, что христианство являлось для него и многих других воплощением окружающей их культуры и выражало «характер интернациональной цивилизации нашего времени». В его письменном объяснении матери, однако, речь идет и о фанатиках, вновь разжигающих «почти погасшую ненависть к евреям». Стоит вспомнить, что в 1879 году Генрих фон Трейчке спровоцировал так называемый «берлинский спор об антисемитизме». Ведь формальные, письменно заверенные права евреев в действительности утвердились далеко не полностью.

Вместе с Рихардом крещен был и его сын Людвиг (1869–1958). Он занимался садоводством, потом был садовым архитектором, создавшим для неизбалованных зеленью берлинцев первые народные парки и дачные колонии. Впоследствии Лессер стал даже президентом Германского общества садоводства. Выше в Немецком рейхе вряд ли можно было подняться...

В 1933 году «полный еврей» Лессер в одночасье лишился всех постов, почестей и заказов, он был вынужден продать свой дом, чтобы выжить, а потом принять фамилию «Израиль», и в возрасте 70 лет покинул Германию навсегда. В 1942 году Людвига Лессера заочно лишили немецкого гражданства – 130 лет после того, как его предок официально стал «резидентом».

Юдит Кесслер