24.08.2010 | Сообщения в журнале "еврейский берлин" | Память, Выставка

Историк доктор Инго Лоозе рассказывает о своей выставке еврейских фотографий из Лодзинского гетто 1940-1944 годов

После нападения немецких войск на Польшу осенью 1939 года оккупанты переименовали город Лодзь в Лицманштадт, учредили в районе Балуты на 4,13 квадратных километрах строго охраняемое гетто и заперли туда более 160000 евреев. Осенью 1941 года сюда были перевезены еще 20000 евреев из Западной Европы, среди них – 4200 берлинцев. Несколько десятков тысяч узников гетто погибли в течение лета 1944 года от голода и болезней, остальных вывезли в Кульмхоф (Хелмно), а позже – в Освенцим. В здании Фонда «Топография террора» до 3 октября проходит выставка еврейских фотографий из гетто. С ее учредителем Инго Лоозе беседовала Юдит Кесслер.

Доктор Лоозе, авторы большинства фотографий национал-социалистических гетто – фашисты. В случае Лодзинского гетто это не так. Почему?
После Варшавского гетто Лодзинское является самым крупным и наиболее тщательно документированным. Существуют обширные коллекции снимков, сделанных палачами, например, 450 слайдов немца Вальтера Геневайна. Но точка зрения жертв Лодзинского гетто представлена даже лучше, благодаря сохранившимся материалам «Хроники гетто», а также фотографиям, снятым по поручению так называемого «еврейского самоуправления». Немцы назначили «старшину евреев», Мордехая Хаима Румковского, и Еврейский совет (Юденрат), отвечавший за все административные вопросы еврейских жителей, вплоть до последовавшего позже составления депортационных списков. Для индивидуальных карточек и рабочих удостоверений понадобились тысячи фотографий. Чтобы подчеркнуть продуктивность гетто для военной промышленности Германии, все рабочие отделения гетто были систематически документированы и фотографированы с целью убедить немцев в полезности еврейской рабочей силы – что и действовало до лета 1944 года. Производство в гетто действительно было крайне прибыльным, в первую очередь, для Управления по изготовлению военной одежды, но и для крупных частных предприятий как Неккерманн, Лайневебер или гамбургской фирмы Альстерхауз, чье готовое платье изготавливалось еврейскими подневольными работниками в десятках мастерских гетто.

Как эти фотографии попали к Вам?

В Государственном архиве Лодзи хранится уникальная коллекция: 27 альбомов с около 12000 малоформатных контактных фотоотпечатков, созданных фотографами в гетто, частично даже собранных по темам и снабженных надписями. Благодаря их отличному качеству – авторы снимков были профессиональными фотографами – отпечатки можно было сильно увеличить. Выставка показывает часть этих фотографий, до сих пор почти неизвестных.

Что же на этих снимках?
Фотографы-евреи запечатлели, можно сказать, полную картину жизни в гетто: отделения для новорожденных, дома престарелых, бесплатные кухни, религиозные праздники, семейные торжества... А чаще всего на снимках – дети, принужденные к тяжелейшей работе, а в итоге обычно вывезенные в лагеря смерти и убитые. Тайно, из окон или подъездов, фотографы снимали и то, что было строго запрещено: казни, умерших от голода на улицах, трупы на еврейском кладбище, вплоть до депортационных эшелонов.

Что Вам известно о самих фотографах?
Лишь в немногих случаях нам известны их имена. Больше всего мы знаем о Менделе Гросмане и Генрике Россе. Гросман еще до войны был известным фотографом, а в 1940 году вместе с семьей был вынужден переехать в гетто. Официально он снимал фотографии для паспортов, а частным образом – все, что попадалось под объектив. До ликвидации гетто в 1944 году ему удалось спрятать 10000 негативов, большая часть которых в последствии была утеряна. Его самого незадолго до капитуляции застрелили во время одного из маршей смерти. Второго фотографа звали Генрик Росс. Родом из Варшавы, до войны он был спортивным репортером и фотографом для прессы. Так же как Гросман он работал по поручению Отдела статистики. После ликвидации гетто он был членом еврейской команды по уборке гетто, смог спрятаться до освобождения и сберег свои работы. В 1956 году Росс эмигрировал в Израиль. Свои фотографии он взял с собой, некоторые из них теперь – в Яд ва-Шеме, иные – в Канаде.

Чем отличаются эти фотографии от тех, что сняли фашисты?
Во-первых – многообразием сюжетов, сочетанием заказных и частных работ. Кроме того, за ними ощутимо сочувствие узникам гетто. Они сняты не «свысока», не соответствуют классическим клише о восточных евреях, столь охотно использованным преступниками, а соблюдают приличие и человеческое достоинство, как автора фотографии, так и ее объекта. Например, один из знакомых Гросмана позже вспоминал, что тот сознательно отказался снимать семью, тянущую мимо него телегу с фекалиями. Одновременно складывается впечатление, что эти фотографы снимали буквально все, стремясь создать свидетельство событий, в которые иначе в последствии трудно будет поверить. Их снимки рассказывают истории, показывают людей, память о которых сохранилась благодаря этим кадрам, даже если в большинстве случаев мы не знаем их имен...